Annotation

Рождение Тьмы.

Он поставил под угрозу её рассудок.

Она разбила вдребезги его реальность.

Они толкнули друг друга… на край безумия.

Темный запутанный лабиринт ждет психолога-криминалиста Лондон Нобл, когда она влюбляется в своего пациента, осужденного серийного убийцу, Грейсона Пирса Салливана. Пока она распутывает узлы ловушек, ее рассудок подвергается испытанию при каждой игре, и ей приходится увидеть настоящее зло в окружающем ее мире.

Рождение Безумия.

Дуэт — это представление для двоих.

Но кто ведущий, а кто ведомый?

Похороненное прошлое всплыло на поверхность, и Грейсон Салливан, он же Мэнский Ангел, наносит ответный удар создавшей его системе, направляя психологическую атаку на женщину, которая прежде освободила его. Доктор Лондон Нобл проникает в глубины разума серийного убийцы, в которого она влюблена, в поисках ответов, в то время как убийца-имитатор угрожает их союзу. Кто они: партнеры, любовники или враги?

Финальная ловушка раскроет все тайны.

В моей профессии прошлое может быть таким же губительным, как и неправильные диагнозы. Стыд — концепция большинства грехов против нас самих.

Вопль прорывается сквозь навес, и я могу почувствовать агонию всем своим нутром. Крик, вырвавшийся из бездны нескончаемой боли. Это вынуждает меня поднять руку.

Я пошатываюсь, острые края камня впиваются в мои босые ноги, когда я тянусь за первым ключом.

Прости меня.

Алеата Ромиг

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

ЭПИЛОГ

Бонусная сцена

1

2

Эпилог

Notes

Алеата Ромиг

Темное безумие

Сколь безумно ожидать зла еще задолго до его прихода?

— Луций Анней Сенека

Пролог

ВРАЧ, ИСЦЕЛИ СЕБЯ САМ

ЛОНДОН

Руки.

Мы не проявляем к ним должного уважения.

Воспринимаемые как должное, наши руки не получают внимания и признания, которого заслуживают. Скорее мы используем их. Благодаря им используем других. Поглаживаем наш жирок, ненавидим наши тела, особенно женщины. Мнем и дергаем кожу лица, проклиная прожитые годы. Никогда не признавая их красоту и силу — драгоценные инструменты, которые позволяют нам делать почти все, что угодно.

Сейчас я замечаю свои. Дрожащие и холодные. С уродливыми глубокими следами, оставленными нитью, которую я много лет постоянно наматывала на палец. Большим пальцем стираю грязь, которую не смыл пот, открывая выцветшие черные чернила вдоль тыльной стороны ладони.

Из меня вырывается лающий смех. Я смотрю на татуировку, изображающую ключ, пока картинка перед глазами не начинает расплываться. В уголках глаз собирается пот, жаля, словно иголкой.

Затем я поднимаю взгляд на висящие ключи.

Навес, состоящий из сверкающих серебряных, бронзовых и ржавых металлических ключей, удерживался наверху с помощью красных ниток — одеяло в небе, сотканное из крови. Ключи звенели, издавая темную, звонкую мелодию, которая пугала меня до смерти.

Он знает меня.

За своим тщеславием я скрывала уродство и подлость. И он видел меня насквозь.

В моей профессии прошлое может быть таким же губительным, как и неправильные диагнозы. Стыд — концепция большинства грехов против нас самих.

Вопль прорывается сквозь навес, и я могу почувствовать агонию всем своим нутром. Крик, вырвавшийся из бездны нескончаемой боли. Это вынуждает меня поднять руку.

Я пошатываюсь, острые края камня впиваются в мои босые ноги, когда я тянусь за первым ключом.

Прости меня.

Глава 1

ЗВЕРЬ

ЛОНДОН

— Доктор Нобл, Вы можете рассказать, о чем думал преступник, когда делал это? — адвокат указывает на экран на стене зала суда, на котором изображены обугленные останки изуродованного тела женщины.

Сидя за свидетельской трибуной, я стискиваю руками колени. Мои ногти цепляются за чулки, и я мысленно проклинаю себя, желая ощутить привычную нить. Повернувшись к экрану, я открываю рот.

— Возражение, ваша честь. Свидетель не знает, о чем думал подсудимый.

Мой взгляд перемещается на судью.

— Желаете опровергнуть, мистер Алистер? — Спрашивает она адвоката ответчика.

Костюм Армани такой же черный, как и его глаза; он разглаживает свой галстук по рубашке.

— Доктор Нобл — свидетель-эксперт, ваша честь. Ее сюда позвали, потому что она лучшая в своей области, а именно в понимании разумов криминальных лиц.

— Лиц с нарушенной психикой, — говорит прокурор достаточно громко, чтобы все услышали.

— Не заставляйте меня использовать мой молоток, мистер Хэтчер. — Судья приподнимает его в предупреждении. — Возражение отклонено. Доктора Нобл попросили дать показание на основании своего профессионального мнения о состоянии разума подсудимого. И так как она проделала весь этот путь, — судья Геллар красноречиво мне улыбается, из-за чего выглядит моложе, потому что сменила свое обычное нахмуренное выражение лица, — мне бы хотелось услышать его.

Прокурор прочищает горло, прежде чем сесть обратно. Я еще сильнее впиваюсь в колени, когда я вновь поворачиваюсь к экрану. Я лучший психолог в области криминальной психологии — точно не публичный оратор. Не важно, как много раз я вставала за трибуну, мне никогда не становилось легче. Я ненавижу выступать в суде перед людьми почти также, как и в колледже.

— После изучения ответчика, Чарльза Рикера, мне стало ясно, что у него есть классические признаки параноидальной шизофрении. Проще говоря, он страдает от специфической иллюзии: синдром Капгра. Чарльз Рикер, помимо этих иллюзий, считает, что его жена — клон…

— Возражение…

— Сядьте и заткнитесь, мистер Хэтчер, или я обвиню Вас в неуважении к суду.

Адвокат выглядит пораженным.

— На каких основаниях? — Он быстро идет на попятную: — Ваша честь.

Судья Геллар угрожающе взмахивает молотком.

— На том основании, что меня раздражает, когда меня прерывают. Дайте свидетелю закончить.

Прижав ладони к стулу, я выравниваю голос.

— По моему профессиональному мнению, обвиняемый верил, что правительство заменило его жену клоном, чтобы шпионить за ним. Он думал, что, если сожжет клона, то у него получится уничтожить контроль правительства над ним.

Мистер Алистер обходит стол и опускает руку на плечо клиента.

— То есть вы не верите, по своему профессиональному мнению, что Чарльз собирался убить свою жену, с которой был в браке двадцать четыре года.

— Нет, — произношу я, повышая голос на одну октаву. — Чарльз был неспособен отличить реальность от своей иллюзии. Он собирался уничтожить клон своей жены. А не свою жену. Он чувствовал себя под угрозой в своей выдуманной иллюзии.

— Спасибо, доктор Нобл. Больше нет вопросов.

Горькое чувство гложет меня изнутри, но я подавляю эту слабость. Было совершено жестокое убийство, но мужчина, сидящий напротив меня за столом подсудимого, — теперь под моей медицинской опекой — больше не способен на жестокость, которую проявил, когда зверски убил жену. В его глазах сожаление. И его расстройство не дало бы его подделать.